Монополист - единственный контролер цен на рынке, и он регулируя цены определенным образом, получал огромные доходы. Для монополий Самарской губернии характерной чертой был крупный начальный (до 1-3 млн. руб. в пищевой промышленности, 5-6 млн. руб. в пароходстве и железнодорожных акционерных товариществах). Ежегодные дивиденды многих акционерных компаний составляли 102 %, а в годы войны волжские миллионеры нажили на казенных поставках и других спекулятивных операциях колоссальные состояния. Так, у товарищества Соколовых в 1915 году дивиденд составил 35 %; основной капитал компании Салолин вырос с 2 млн. 200 тыс. руб. в 1910 г. до 10 млн. в 1916 п и 40 млн. в 1917 г.; баланс концерна Стахеева в 1917 г. превысил 300 млн. руб., а оборота связанных с ним предприятий составил более миллиарда рублей (при этом надо иметь в виду, что в балансах акционерных обществ всячески преуменьшались прибыли).
Накануне первой мировой войны и в военные годы наблюдался рост государственно-монополистических тенденций. Это сказалось, прежде всего, в том, что экономика крупных казенных заводов оказалась теснейщим образом связанной с интересами капиталистических монополий. Сущность этого явления состояла в получении частным компаниями растущих прибылей за счет государства. Хотя продукция казенных заводов военного ведомства была внеконкурентной, но по разным каналам (поставки сырья, строительство) капиталистические монополии извлекали из этого источника огромные прибыли.
Они выкачивали огромные средства из казны, получая выгодные контракты на строительство и расширение заводов, на поставки строительных материалов, оборудования, сырья и топлива. Это достигалось путем установления высоких монопольных цен на металл, нефтепродукты и уголь, спекулятивного повышения расценок на оборудование и строительные работы.
Нефтяные монополии проводили политику вздувания цен на нефтепродукты. За десятилетие, с 1902 по 1912 гг., цены на нефтяные остатки, шедшие на топливо для пароходов, примерно удвоились. Еще большее спекулятивное повышение цен на нефтепродукты наблюдалось во время войны. Управляющий Казанским отделением Государственного банка в июне 1915 года доносил в Петроград: За последнее время цена на нефть в Казани назначена в 85 коп. за пуд (в 1902 году - 15 коп.), что по заявлению компетентных лиц объясняется исключительно недобросовестной спекуляцией нефтепромышленников-монополистов.
О паразитическом, хищническом характере господства монополий говорит анализ их экономической политики в годы войны. В Поволжье Русско-Азиатский, Азовско-Понской и другие коммерческие банки прятали на складах в спекулятивных целях большое количество продуктов и сырья. Металлургические монополии и пароходные компании годами держали большие партии металла на волжских пристанях, создавая дефицит металла.
Волжские миллионеры захватили важные посты в военно-промышленных комитетах и в аппарате государственного регулирования. Усиление своих позиций буржуазия использовала для расхищения народного богатства и обогащения. Это касалось, в частности, поставок хлеба для армии. В Поволжье действовали уполномоченные министерства земледелия по закупкам хлеба для армии. В этой роли выступали крупные хлеботорговцы, например, уполномоченным по Самарской губернии был Башкиров.
Господство монополий и банков тормозило развитие производительных сил края, было одной из причин его экономической отсталости. Это сказалось на состоянии промышленности. Масштабы ее были малы, слаба была тяжелая промышленность и энергетическая база, не было сколько-нибудь развитого машиностроения. Единичные крупные предприятия, главным образом военного ведомства, тонули в большом количестве мелких производств с примитивной техникой. Под спудом оставались колоссальные богатства поволжских недр.
