Губернатор Константин Карлович Грот - виднейший реформатор-практик среди начальников губерний, с полным основанием мог быть причислен к кругу лиц, определявших основную идею реформы и приближавших ее исполнение.

Феномен Грота типичен со многих сторон: чиновник до мозга костей, он был плоть 1 от плоти той генерации российской бюрократии, которая переживала свое взросление в душной, тепличной атмосфере империи Николая I, а затем волею исторических судеб 4 оказалась на переднем крае борьбы нового с отжившим. Он - непреклонный и жесткий сторонник порядка, но порядка нового, опирающегося не на деспотический каприз местного сатрапа, а на рациональную, не замутненную мздоимством службу. Ни один самарский губернатор, ни до, ни после Грота, не заслужил столь лестных отзывов местного общества, несмотря на относительно краткий срок его пребывания на посту начальника губернской администрации.

К.К.Грот родился в Санкт-Петербурге 12 января 1815 г. Фамильные корни его в Голштинии. Отцу его. Карлу Ефимовичу, прожившему недолгую жизнь, в детстве улыбнулась фортуна: он был взят в товарищи по воспитанию к будущему императору Александру I. Это обстоятельство открыло затем перед двумя рано осиротевшими его сыновьями Яковом и Константином блестящую будущность. По личному указанию императора они были определены в Царскосельский лицей - самое привилегированное учебное заведение России. По окончании курса Яков стал видным ученым и академиком, преподавал будущему императору Александру III русский, немецкий языки, историю и географию. Константин избрал путь чиновника. Он видел свое призвание в благоустройстве государства Российского. В его деятельности коренная фамильная черта Гротов - страсть к упорядочению и рациональному переустройству - проявилась с наибольшей силой. "Когда нет общей гармонии, то все не клеится и не ведет к цели", - любил говаривать реформатор.

К.К.Грот начал службу в чине титулярного советника. Карьера складывалась счастливо, он быстро поднимался по лестнице чинов: в Курляндской палате государственных имуществ стал асессором; спустя годы перешел в центральное министерство внутренних дел, где уже в начале 40-х гг. занимал перспективную должность чиновника особых поручений, получив ее благодаря своим дарованиям и ходатайствам В.И.Даля, который много значил при министерстве Перовского. Как истинный лицеист, Константин Карлович преклонялся перед Пушкиным. Он активно участвовал в деле возведения памятника поэту (но из-за болезни и отъезда за границу не присутствовал на его открытии в Москве в 1880 г.), заведовал делопроизводством пушкинского комитета. Грот владел немецким, французским, итальянским языками, во время службы в Митаве быстро выучил латышский. До конца жизни он был устроителем лицейских обедов воспитанников старейших курсов в знаменательный день 19 октября.

Как чиновник особых поручений Грот объехал многие губернии России, в том числе поволжские. Он был жестким ревизором. После проверки Гротом Тверской губернии, бывший ее начальник, известный романист Лажечников, вынужден был вернуть в казну около 70 тыс. рублей. Грот симпатизировал Лажечникову, жалел его чисто по-человечески, но был непреклонен. Плачевно кончались попытки его подкупить. Так, жестоко поплатились киевские чиновники, предложившие ему пакет депозитных билетов. С 1848 г. Грот становится правой рукой выдающегося реформатора Николая Алексеевича Милютина. В 1850 г. его приняли в действительные члены Императорского Русского географического общества - цитадель "идейного реформаторе". Е том же году он получил чин статского советника. Судя по его дневниковым записям, переписке, Грот был близко знаком со многими известными в обществе людьми, среди них историк Погодин, публицисты Кавелин, Шевырев и др.

Таким Грот прибыл в Самару. Здесь остро стоял вопрос об опытных чиновниках. Многие должности советников, столоначальников годами не замещались из-за дороговизны квартир, несмотря на разрешение выдавать в качестве поощрения "не в зачет третное жалование, средства на покупку мебели, аренду домов и прочие имущества" . В мутной бумажной стихии, усложнявшейся тем, что самарский губернатор был подчинен Оренбургскому генерал-губернатору и сносился с правительством через него (бумаги шли лишних 800 верст), процветали мздоимство, косность и полная неразбериха. Отчеты предшественника Грота были заполнены жалобами на неудовлетворительность администрации. Деятельность Грота в этой неблагоприятной обстановке, принесшая очевидные плоды, нуждается, конечно в специальном изучении. Впечатление, которое он произвел на самарское общество, выразил П.В.Алабин: "Усилия Константина Карловича имели прямым последствием искоренение взяточничества в Самарском крае - особенность, которою этот край с того времени стал справедливо гордиться". Даже если сделать необходимую скидку на юбилейный пафос автора и желание потрафить современной ему администрации, нельзя не признать, что эти слова одного из самых замечательных и честнейших людей Самары стоят многого.

Новый губернатор с самого начала показал решительность своих намерений. Прежде всего, отметим, что прибыл он к месту службы не один, а со своей командой, на которую и опирался. "Немалою заслугою К.К.Грота Самарскому краю, - писал П.В.Алабин, - было привлечение на службу в его пределы много отлично образованных молодых людей. Затем, частью помощью этих вполне свежих сил, частью личным самобытным способом действия, К.К.Грот успел положить твердые основы благоустройству вверенного его управлению края". Самобытность действий начальника губернии состояла в том, что он сочетал исключительную жесткость (Алабин пишет о "непреклонной воле", "личном решительном, часто диктаторском способе действий") с "неустанным, самым добросовестным трудом".

В своих устремлениях К.К.Грот нашел полную поддержку со стороны Оренбургского генерал-губернатора В.А.Перовского и обратил неудобство двойного подчинения в свою пользу. Не могло не озадачить местных чиновников отрицательное отношение губернатора ко многим "святыням" старины, стремление возбудить общественное мнение. Грот, конечно, хорошо знал обстановку при дворе, различные течения и подводные камни, но нельзя не признать, что он сильно рисковал, сделав ставку на те идеи, которым симпатизировал еще со времени своего участия в Русском географическом обществе. Его решимость действовать "по готовым рецептам своего великого учителя Н.А.Милютина" дала очевидные плоды: он не только "создал местное городское самоуправление в Самаре", но и "вдохнул в него живую душу". В главном деле своего поколения - Крестьянской реформе 1861 г. - К.К.Грот участвовал как ревностный его сторонник. По своему обычаю он основательно изучил суть вопроса. 6 марта 1858 г. последовал циркуляр о создании губернского дворянского комитета.