Все переворотилось...
Реформы 60-70-х годов XIX века, проведенные в царствование императора Александра II, оказали сильное влияние на всю последующую историю нашего края. Это была настоящая эпоха великих реформ, ибо перемены коснулись практически всех - крестьян, купцов, дворян, мещан, разночинцев. Крепостные получили личную свободу, в уездных и губернских городах прошли первые съезды земских гласных, возникали новые органы городского самоуправления, новые суды, уходила в прошлое ненавистная рекрутчина.
Во главе всего этого освободительного дела стоял молодой император, заслуживший прозвание "Освободитель". Придя к власти в 1855 году, он вскоре понял, что Россия не может жить по-прежнему, как при его отце Николае I. Воспитанный замечательным русским поэтом В. А. Жуковским, Александр, хотя и был горячим приверженцем государственной политики отца, проявил себя последовательным сторонником благотворных перемен при сохранении, конечно, всей полноты самодержавной власти царя.
Для нашего края, который был тогда экономической окраиной империи, окраиной были особенно важны и необходимы, так как старые порядки сдерживали освоение огромных плодородных земель на юго-востоке Заволжья. Между тем, Самара все больше и больше становилась центром хлебной торговли. После превращения ее в центр новой обширной губернии, экономическое тяготение к ней заволжских уездов резко возросло. Не случайно, поэтому наша Самара стала своеобразной экспериментальной площадкой реформ, опережая в этом деле многие другие города России.
Успех реформ зависит от тех, кто берется их проводить в жизнь. В то время это были главным образом люди, облеченные властью, т. е. государственные чиновники. Самой важной фигурой в губернии был губернатор. Он был поистине начальником губернии (в официальных документах их так и именовали) и хотя и подчинялся министру внутренних дел, но имел также право обращаться непосредственно к императору. Ежегодно он составлял "всеподданнейший отчет" царю о состоянии вверенной ему губернии. Некоторые губернаторы (и самарский тоже) подчинялись еще генерал-губернатору, в ведение которого входило несколько смежных губерний. Таким начальником над самарским губернатором был оренбургский генерал-губернатор, но он очень редко вмешивался в местные дела.
Первым самарским губернатором был энергичный и властолюбивый Степан Григорьевич Волховский. При нем формировалась местная администрация, сделаны первые шаги в управлении краем, однако новая губерния с ее огромной площадью, удаленностью уездных центров от Самары при нехватке чиновников к концу губернаторства Волховского становилась неуправляемой. Чтобы поправить дела, нужен был человек иного склада, не только требовательный, но и талантливый организатор. Именно таким оказался самый выдающийся из самарских губернаторов Константин Карлович Грот. В течение семи лет (май 1853 г. - апрель 1860 г.) его службы в нашей губернии произошли важные перемены к лучшему. Грот был воспитанником Царскосельского лицея, неподкупным чиновником особых поручений министерства внутренних дел, наводившим своими ревизиями истинный ужас в губернских администрациях. Он прекрасно знал не только устройство государственного аппарата, но и ухищрения и уловки чиновников всех рангов. Несмотря на внешнюю холодность. Грот был романтиком общественно-государственного Дела. Его идеал - гармония нравственных устоев и служебных обязанностей. "Когда нет общей гармонии, то все не клеится и не ведет к цели", - говорил губернатор. Сам он проявлял исключительную добросовестность в выполнении служебного долга, чем снискал уважение у подчиненных и поддержку оренбургского генерал-губернатора.
Новый начальник Самарской губернии был настроен реформаторски. Он входил в число тех активных членов Русского географического общества, которые под руководством главного идеолога реформ Н. А. Милютина разрабатывали проект преобразований. С воцарением Александра II началась подготовка к отмене крепостного права. Было решено предоставить поместному дворянству право на составление проекта реформы для своей губернии. Так в каждой губернии появились дворянские комитеты "по улучшению быта помещичьих крестьян". В состав комитета входили по два представителя от каждого уезда. Кроме того, правительство назначало от себя еще двоих - так называемых "непременных членов". Грот добился, чтобы в самарский комитет был назначен недавно вышедший в отставку коллежский советник Юрий Федорович Самарин. Это был выдающийся деятель эпохи реформ, талантливый публицист, философ и историк. Он принадлежал к древнему дворянскому роду, землевладение которого восходит к временам Ивана Грозного. В Самарской губернии Самарины владели поместьем с центром в с.Спасское Самарского уезда. Поместье было довольно большим - свыше двух тысяч крепостных душ.
Юрий Самарин родился в 1819 г. в семье придворных вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Его восприемником стал сам император Александр I. Самарин получил философское образование в Московском университете и защитил магистерскую диссертацию о Стефане Яворском и Феофане Прокоповиче. Служебная карьера его, однако, сложилась не очень удачно. После неосторожных "Писем из Риги", повлекших за собой десятидневное заключение в крепость, император Николай I уволил его в отставку. По смерти отца, Самарин поселился в своем имении, что и привело его затем к сближению с Гротом, а затем и к вхождению в самарский дворянский комитет.
Занятия комитета начались в сентябре 1858 г. и проходили в ожесточенных спорах, которые выливались подчас в бурные сцены с бранью, угрозами в адрес Самарина и его немногочисленных сторонников. Чуть было не дошло до дуэли. Положение спас генерал-губернатор, приезжавший из Оренбурга усмирять разбушевавшийся комитет. Из-за чего же разгорелись такие страсти? Никто из членов комитета не выступал против самой реформы, ибо воля императора была выражена вполне определенно. Однако подходы к реформе кардинально различались. Позиция Самарина и его единомышленников (А. А. Шишков и Д. Н. Рычков) состояла в том, чтобы "улучшить быт крестьян настолько, насколько это возможно без разорения помещиков". Их оппоненты исходили из того, чтобы максимально улучшить быт помещиков. В этом смысл всех споров и борьбы в комитете о размере надела, сумме выкупа, о рекрутских квитанциях и т. п.
Результатом работы комитета явились два разных проекта реформы. Большинство во главе с Рычковым считало помещика центральной фигурой всей будущей сельскохозяйственной жизни, меньшинство же во главе с Самариным допускало самостоятельное хозяйственное значение крестьянской семьи. Ко времени поступления проектов от провинциального дворянства в столице уже возобладала более радикальная идея освобождения крестьян с полным наделом земли с выкупом ее у помещика, так что можно говорить о победе меньшинства. В решающий момент на его сторону встал сам Александр II. 16 мая 1859 г. Ю. Самарин был отозван в Петербург, где ему была предложена роль эксперта Редакционных комиссий. А год спустя, в апреле 1860 г., Самару покинул и К. К. Грот.
10 марта 1861 г. в восьмом часу утра в Самару прибыл флигель-адъютант Его Величества генерал И. В. Гурко. Он имел при себе текст Всемилостивейшего Манифеста. В тот же день по улицам и на площадях были расклеены объявления о предстоящей назавтра церемонии чтения Манифеста и благодарственном молебне во всех храмах города. В субботу 11 марта колокола Вознесенского собора праздничным звоном возвестили жителям Самары о великом событии. Храм уже был полон народу. Дворяне, чиновники, все служащие явились в мундирных кафтанах. В торжественной тишине прозвучали слова Манифеста.
Весть о воле пошла гулять по губернии. Со священным трепетом встречали мужики курьеров с текстом Манифеста и Положений 19 февраля, внимательно вслушивались в не очень понятный слог этих обширных документов. В них говорилось о том, что "крепостное право на крестьян, водворенных в помещичьих имениях, и на дворовых людей отменяется навсегда", но также и об "обязательных поземельных отношениях", мало чем отличающихся от барщины и оброка. Главный интерес, после воли, конечно, вызывала земля. Вместе с другими великорусскими губерниями Самарская в составе Бугульминского, Бугурусланского, Бузулукского, Самарского, Ставропольского и северной части Николаевского уездов была отнесена ко второй (черноземной) полосе, где в зависимости от местности устанавливался высший надел на душу от 2 дес. 1800 кв. саженей до 6 дес. В третьей (степной) полосе, к которой были отнесены территории Новоузенского и южной части Николаевского уездов, вводился "указной надел" для каждой из пяти местностей. В отличие от второй полосы, где надел колебался в диапазоне "низший - высший", указной надел был фиксированным для каждой местности - от 6 дес. для первой до 12 дес. для пятой. Наконец, по добровольному соглашению помещика и крестьян надел мог быть определен в одну четверть от высшего. Это был так называемый дарственный надел. С момента выхода на "дар" всякая зависимость крестьян от помещика прерывалась.
С 1857 г. велась подготовка реформы в удельной деревне. В Самарской губернии удельные крестьяне составляли заметную часть населения. 26 июня 1863 г. император утвердил "Положение о крестьянах, водворенных на землях имений государевых, дворцовых и удельных". Оно предусматривало обязательный выкуп земли крестьянами, никаких добровольных соглашений с земельным собственником (как в помещичьей деревне) - повсюду обязательно и точно установленные размеры выкупа, никаких денежных доплат Уделу, дарственных наделов т. п. Между тем, дарственный надел для удельных крестьян казался особенно привлекательным. Они нередко требовали предоставить им 6 дес. дарственного надела, но эти требования не были удовлетворены правительством.
Заключительным этапом реформирования деревни стал закон от 24 ноября 1866 г. "О поземельном устройстве государственных крестьян в 36 губерниях". Все земли, которые к этому времени были в пользовании крестьян, передавались им во владение. Исключение составляли леса. Надел на душу должен был составлять в малоземельных губерниях не выше 8 дес., а многоземельных - не выше 15 дес. Каждой общине выдавалась владенная запись (в то время как в помещичьей и удельной деревне - уставная грамота).
Одновременно преобразованиям подверглась система местного управления. Крестьяне получили возможность решать свои внутренние проблемы на сельском сходе, для чего создавалась общинно-волостная структура. На сельском уровне основным должностным лицом становился сельский староста, на волостном - волостной старшина и волостное правление. На этом уровне выборный принцип заканчивался. Выше уже стояла собственно коронная администрация - губернское по крестьянским делам присутствие.
Самым ярким нововведением стало земство. В основе его лежала старинная идея совета государя со всей "землей", с народом. Одновременно проект земской реформы отражал европейские идеологические реалии XIX века, либерально-демократическую тенденцию всесословного представительства. В земском собрании должны были сойтись бывшие помещики и их крепостные, купцы и мещане, разночинцы. Земства не должны были вмешиваться во властные прерогативы губернатора и вообще касаться государственно-политических вопросов. За этим должен был строго следить председатель собрания, которым по должности становился предводитель дворянства. Сфера деятельности земств - местные нужды бытового характера, с которыми коронная администрация явно не справлялась. Предполагалось, что земства будут иметь свой бюджет за счет специальных сборов с имущества жителей губернии, а в дальнейшем - собственные предприятия, т. е. земское хозяйство. Распоряжение земскими суммами и хозяйством возлагалось на исполнительный орган земства - управу, которую вместе с ее председателем избирало земское собрание. Управа могла нанимать людей для проведения в жизнь решений земского собрания. Таким образом, сложилось "три элемента" земства - руководители, гласные и служащие. В числе последних преобладали разночинцы, работавшие по найму в качестве земских врачей, ветеринаров, учителей, статистиков и т.п.
12 июня 1864 г. в Самаре был создан Временный комитет, который начал подготовительную работу по созданию земских органов. В его состав входили губернатор Н. П. Мансуров (председатель), губернский предводитель дворянства Б. Н. Обухов, вице-губернатор С. П. Ушаков, председатель казенной палаты Н. А. Нащокин, управляющий палатой государственных имуществ И. И. Сумароков, управляющий удельной конторой П. А. Рихтер, губернский прокурор Д. С. Синеоков-Андреевский, и. д. городского головы купец Е. Н. Шихобалов, члены губернского по крестьянским делам присутствия А. И. Сосновский и В. К. Луцкий, самарский уездный предводитель дворянства В. И. Чарыков. Как видим, это был высший уровень губернского начальства.
Реакция самарского общества на земские выборы оказалась более чем прохладной. Особенно пассивными оказались дворяне. Их участие выразилось в 17,4%. Из других категорий избирателей на выборы явились 24,7% горожан и 38,3% духовенства. Совсем иначе к выборам отнеслось крестьянство. После общинных, волостных и прочих выборов деревня вошла во вкус: процент явившихся на выборы крестьян оказался наивысшим - 78,1%.
28 февраля 1865 г. в 14 часов в обширном зале дома Шелашникова на углу Казанской и Воскресенской (ныне - ул. А. Толстого и Пионерская). По сообщению очевидца, "стечение народа было огромное. По наружности собрание не отличалось официальным видом. Все были в своих будничных костюмах, и только председатель собрания был неизменно во фраке". Сословный состав собрания был следующим: 38 дворян, 17 крестьян, 7 купцов, 4 священника, 2 колониста, 1 чиновник. Самарское земство было первым в империи, о чем не преминул объявить губернатор, открывавший заседание. Архимандрит Серапион отслужил благодарственный молебен, благословил собрание иконой Знамения Божией Матери и произнес напутственное слово. Затем была принята присяга гласных и началась работа.
Первая сессия продлилась до 14 марта. Характерно, что в ее ходе прозвучали почти все вопросы, которые затем составили стержень деятельности земства на протяжении всей его истории. В очерке местного хозяйства, сделанном Б. П. Обуховым, прозвучало: "Мы становимся хозяевами своего добра; но вступаем в наши владения с таким же чувством, с каким богатый наследник входит в свое запущенное наследие. Все кругом ветхо, все требует обновления".
Председателем губернской земской управы был избран Л. Б. Тургенев. Членами первого ее состава стали Н. П. Янишевский, М. М. Наумов, А. И. Сосновский, Ф. Ф. Микулин, М. Н. Осыко и Н. Д. Щеткин. Первое очередное заседание земского собрания состоялось 28 декабря 1865 г. Председателем его был назначен по Высочайшему повелению Ю. Ф. Самарин. Великолепный оратор и энергичный руководитель, Самарин оставил своей деятельностью яркий след в истории самарского земства, о чем с благодарностью писал позднее не менее достойный его продолжатель П. В. Алабин.
Новые судебные уставы 1864 года были введены в Самарской губернии в 1870 г., т. е. спустя шесть лет. 25 ноября состоялось торжественное открытие нового суда. В присутствии губернатора и высших чиновников, представителей сословий, земства и публики документы об открытии окружного суда, указ и приказы о назначениях зачитал старший председатель Казанской судебной палаты, тайный советник и сенатор князь М. Н. Шаховский. Церемония проходила в здании на Алексеевкой площади, которое сохранилось и по сей день. Председателем нового суда стал Н. М. Окулов, первым прокурором новой формации - А. А. Головинский. Составилась и первая коллегия присяжных поверенных (адвокатов) в количестве десяти человек: М. М. Шошин, Л. Н. Ященко, П. А. Павловский, Е. А. Тимрот, В. С. Мамышев, В. Н. Мартов, Л. О. Косинский, В. Д. Колпаков, Н. И. Каменский, С. И. Богословский. Первое публичное разбирательство с присяжными заседателями состоялось 9 февраля 1871 г.
С 40-х годов XIX в. в России велась подготовка к преобразованию городского самоуправления. Важную роль в этом деле также сыграл Н. А. Милютин. В 1870 г. Александр II подписал новое Городовое положение. Органом самоуправления становилась выборная всесословная городская дума. Открытие ее состоялось 3 февраля 1871 г. Исполнительным органом Думы являлась городская управа, в которую были избраны купец В. П. Горинов, потомственный почетный гражданин Ф. Д. Щепоткин, коллежский асессор Н. И. Эссен мещанин С. Т. Колпаков. Первым городским головой стал купец первой гильдии В. Е. Буреев.
Эпоха великих реформ внесла в жизнь города и края значительное оживление. Оно проявилось во всем - в хозяйственно-экономическом росте городов и крупных торгово-промышленных селений; в мобильности населения. Самым значительным был переворот духовный: освобождение и обретение гражданских прав огромными массами людей привели к ломке прежних стереотипов мышления и поведения, переоценке привычной системы ценностей. За переворотом обычно следует своеобразный и сложный период, в течение которого общество обретает новый уклад жизни, новую стабильность.
Пореформенное крестьянство
Важнейшим явлением в новой пореформенной деревне было становление крестьянского хозяйства как самостоятельного экономического организма. Оно происходило в результате расщепления старого вотчинного хозяйства.
Разграничение крестьянских и помещичьих земельных владений должно было произойти в течение трех лет и завершиться подписанием уставной грамоты. Крестьяне отнеслись с недоверием ко всем толкователям Манифеста и Положений 19 февраля, которые убеждали их в необходимости выполнять прежние повинности в пользу помещика и готовиться к выкупу земли, так как они считали их речи обманом, а документы, в которых об этом говорилось - подложными. Произошли волнения на этой почве, и даже столкновения с властями. Всего за 1861 г. в губернии произошли 54 случая "неповиновения и самоуправства" крестьян. Из них 44 случая состояли в отказе крестьян выполнять барщинные и оброчные повинности и принимать уставную грамоту. Такие события произошли в имениях гр. Воронцова-Дашкова (д. Грачи и Озинки Николаевского уезда), помещиков Каракозова (с. Нестеровка), Дурасова (с. Степная Дурасовка), Жемчужниковых (д. Георгиевка), Мордвиновой (д. Кисловка) в Бугурусланском уезде. С осени 1861 г. началось движение за дарственный надел, которое вскоре стало массовым.
В ходе реформы крестьяне утратили значительные площади из прежней надельной земли. Прямые отрезки, сделанные помещиками, были относительно невысоки - до 16,6%. Основная же часть утраты земли приходилась на дарственные сделки, так как в этом случае помещик оставлял за собой три четверти прежней, дореформенной площади.
После болезненного разграничения земель с помещиком крестьянское хозяйство не рухнуло, однако положение его нельзя было назвать цветущим. В большинстве уездов были селения, а подчас и целые волости, где оно так и не смогло встать на ноги. Отведенные крестьянам наделы были недостаточны, выкупные платежи и временнообязанное состояние, отсутствие мелкого кредита - все это подрывало дееспособность крестьянского хозяйства.
Значительно легче проходило разграничение крестьянских наделов в удельном ведомстве и казне. Хозяйства удельных и государственных крестьян и до реформы были во многом самостоятельны. Землепользование удельных крестьян сократилось на 12,5% и составляло около 6,8 дес. на душу. Здесь тоже образовалась значительная чересполосность с удельными землями, что заставляло крестьян арендовать земли под дороги, скотопрогоны и т. п. В государственной деревне отрезки составили 6,3%. Здесь так же, как в помещичьей и удельной, были отменены нарезки земли на прибылые души. Поэтому рост населения неизбежно приводил к измельчанию душевого надела. В пореформенный период продолжалось переселение бывших государственных крестьян в Поволжье. За период 1858-1878 гг. крестьянское население губернии выросло на 25%.
После реформы 1861 г. землевладение крестьян стало увеличиваться. Появились крупные частные владельцы из крестьян. С 1885 г. в губернии начал работать Крестьянский поземельный банк. Он выдавал ссуды под покупку земли крестьянами. До 1895 г. операции банка были невелики. Заявителями были главным образом небогатые крестьяне, даже неимущие дарственники. С изменением устава банка и разрешением ему покупать земли за свой счет роль его изменилась. Банк стал реальным участником аграрных отношений и инструментом в сельскохозяйственной политике правительства.
К середине 80-х годов XIX в. завершался болезненный процесс высвобождения крестьянского хозяйства из старой феодальной скорлупы. С отменой с 1883 г. временнообязанного состояния пали последние юридические оковы, на которых держалось внеэкономическое принуждение. Самарское крестьянство вышло из великих потрясений аграрной реформы в массе своей дееспособным. В последние десятилетия прошлого века, несмотря на трудные голодные годы, падение хлебных цен, крестьяне сделали важный шаг вперед, подготовив подъем деревни начала XX века.
Разделение прежней вотчины на два типа хозяйства ударило по помещичьей экономике еще более сильно, чем по крестьянской. В массе поместий не было до этого никакого производящего хозяйства. Его нужно было создавать: покупать орудия производства, тягловую силу, рабочие руки. На это требовались деньги. По тогдашним подсчетам, на губернию требовалось свыше 2,5 млн. руб. Но помещичье хозяйство вступало в новую эпоху с громадным платежным дефицитом. Основная часть долгов приходилась на старые банки (4,2 млн. руб.). Долги помещиков частным лицам вообще не поддаются учету. Наступал финансовый крах.
Помещиков спасло то, что отграничение крестьянских надельных земель было проведено к их пользе: в руках дворян остались угодья, водопои, скотопрогоны и т. п. Крестьяне вынуждены были арендовать эти земли, так как без них невозможно было вести хозяйство. В качестве платы помещики требовали не деньги (их у крестьян все равно не было), а отработки, либо переходили к испольному хозяйству, при котором урожай делился пополам с крестьянами.
Но полностью обойтись без кредита было невозможно. К началу 70-х годов в стране действовало Общество взаимного поземельного кредита, открылись акционерные ипотечные банки. В 80-х гг. началось становление государственного поземельного кредита. Сначала Государственному коммерческому банку была предписана т. н. соло-вексельная операция, а затем были созданы Крестьянский поземельный и Государственный дворянский земельный банки. Правительство устроило для помещиков-дворян максимально льготный кредит, однако развитие экономического хозяйства шло очень медленно, а большая часть бывших дворянских земель перешла в руки других сословий. Особенно поживились на сей счет самарские купцы. Они стали быстро скупать помещичьи имения и превратились в еще больших латифундистов (земельных магнатов), нежели дворяне.
Самарское купечество
Пореформенный период был временем расцвета самарского купечества. Купцы определяли жизнь городов, их самоуправление и даже внешний облик. Облик же самого купечества во многом определялся его традиционным сословным положением. Наиболее крупные купцы записывались в гильдии, которых было три: купец I гильдии должен был вносить сбор не менее чем с 15 тыс. руб., II гильдии - с 6 тыс. руб., III гильдии - от 2 до 4 тыс. руб. Они освобождались от подушной подати, рекрутской повинности, а первые две гильдии - и от телесного наказания. Потомки купцов I гильдии имели право на государственную службу наравне с личными (непотомственными) дворянами. У купцов было свое сословное самоуправление - купеческое общество, возглавляемое старостой. В 1832 г. было введено звание почетного гражданина. Купцы I гильдии по прошествии десяти лет получали это звание как потомственное. К первой гильдии в Самаре относились купеческие дома Шихобаловых, Буреевых, Вощакиных, Волковых, Растрепиных, Субботиных, Назаровых, Богомоловых, Дунаевых, Бахаревых, Ободовских, Аннаевых и Аржановых.
Купцы не ограничивались лишь сферой торговли. Большинство крупных капиталистов владели промышленными предприятиями. Главное внимание их было обращено на обработку сельскохозяйственной продукции. В 1879 г. в губернии насчитывалось 273 предприятия по обработке животных продуктов (скотобойни, салотопни, мыловарни, свечновосковые, свечносальные, кожевенные, клеевые, суконные, кошмоваляльные и т. п.), 171 предприятие по обработке растительных продуктов (крупчатые, поташные, крахмальные, маслобойные, солодовенные, канатные, пивоваренные, винокуренные, табачные, водочные, кулевые, ваточные и т. п.), 130 - по обработке полезных ископаемых (медеплавильные, чугунолитейные, кирпичные, гончарные), 12 - смешанного характера. Всего 596 заводов и фабрик. Из них 74,3% занимались переработкой продукции сельского хозяйства. Общая сумма производительности достигала 6,2 млн. руб., из них 5,8 млн. руб. приходилось на переработку животной и растительной продукции.
Из уездных городов наиболее развитыми в промышленном отношении были Бугуруслан (24 предприятия) и Бузулук (18 предприятий). Около половины купцов и промышленников жили в сельской местности. В начале 80-х гг. ШХ в. на первое место выдвинулась мукомольная и крупорушная промышленность. Объем крупчатого производства достиг 2,8 млн. руб. Характерной приметой самарской промышленности стали крупные паровые и водяные мельницы. Масштабы парового мукомолья стремительно выросли после 1893 г., когда был введен новый хлебный тариф. Самарская крупчатка высоко ценилась на мировом рынке.
Развивалась винокуренная промышленность. Здесь купцы конкурировали с дворянством. Крупными предпринимателями в этой сфере были купцы Марковы, которым принадлежали 4 завода в Ставропольском и Самарском уездах с производством спирта на сумму 1 млн. руб. В пивоварении лидерство принадлежало, начиная с 90-х годов, "Товариществу Жигулевского пивоваренного завода Вакано и К°". На заводе применялась баварская технология.
В пореформенный период купцы стали уделять много внимания покупке земли, а затем устройству собственных сельскохозяйственных заведений. Средний размер купеческого землевладения составлял в 1877 г. 2522,9 дес., а в 1905 г. - 2300 дес. на одно имение. Примером крупного хозяйства могут служить имения купчих Новокрещеновой и Неклютиной.
Если дворяне стремились к господству в местной администрации, занимали важнейшие должности в губернии и уезде, то купцы были настоящими хозяевами экономической жизни края. Следы бурной деятельности самарского купечества сохранились по сей день: лучшие в городе особняки, водопровод и трамвай, больницы и магазины, жилые доходные дома и пристани и многое другое, но самое главное - оживленный рынок, преображенный край.
