Глава III. Организация крупной вотчины. Особенности социальных отношений

3.1. Организация управления

Перед представителями крупнейших церковно-монастырских корпораций страны, посланными на промыслы и в вотчины Симбирско-Самарского Поволжья, были доставлена прежде всего задачи социально-экономического порядка. В имеющихся источниках совершенно не отражена миссионерская деятельность церкви. Монастырские власти не предпринимали никаких попыток к христианизации чувашского и мордовского населения, составлявшего значительную часть жителей вотчин. Специфика формирования собственности и хозяйства церкви на территории края обусловила разнообразие форм организации управленческого аппарата.

Вотчины самарского Спасо-Преображенского и кашпирского Вознесенского монастырей находились рядом с самими обителями. Это способствовало непосредственному участию в хозяйственной жизни едва ли не всех представителей монастырской "братия". Состав ее был невелик. Например, по описанию сызранского Вознесенского монастыря в 1695 г., в обители жили строитель Корнилий и "рядовых" старцев 6 человек.

Для непосредственного управления крестьянами и бобылями в самой деревне в архиерейском дворе кашпирского Вознесенского монастыря в 1697 г. жил посольский старец Серапион. Сношения монастырских властей с крестьянами шло через выборного старосту "Власку Матвеева". Таким образом, организация управления вотчиной в небольших местных монастырях была довольно простой: монахи во главе со строителем - посольский старец - староста - крестьяне. С переводом самарского Спасо-Преображенского монастыря в домовые патриаршие, а кашпирского Вознесенского - в домовые монастыри казанского митрополита система управления практически не изменилась. Прибавилось новое звено управления, но власти метрополии вмешивались во внутренний жизнь домовых монастырей и их владения лишь изредка время от времени. Данных о наказах строителям местных монастырей, посылках приказчиков из центра нет.

До сих пор не выявлен вопрос об общих принципах организации управления монастырей, права собственности которых распространялись на "рыбные ловли" Перед монастырскими промышленниками, посылаемыми на Среднюю Волгу, стояли две основные задачи: контроль за сохранение монополии на эксплуатацию "вод" и организация рыбного промысла. Осуществить первую было довольно сложно из "дворов" в Самаре, Саратове, Симбирске трудно было уследить за далекими "рыбными ловлями". В документах постоянно мелькают сведения о нарушении владельческих прав, о разорении временных ватажских строений, о "запустении вод" на долгие годы. Кроме постоянно живших в дворах монастырских слуг, для организации сезонного рыбного промысла из монастырей посылались дополнительно монастырские старцы, слуги, служебники. Крупнейшие монастыри - промышленники Средней Волги - Чудов, Новоспасский, нижегородский Благовещенский направляли на ватаги наиболее привилегированных лиц из состава монашеской братии - соборных старцев.

О функциях этих категорий промысловых управляющих я работников, их сменяемости сведений нет.

Значительно проще реконструировать организацию управления в населенных владениях крупнейших центральных монастырей. Например, в истории управления Надеинском Усольем можно выделить два периода. В первом, с 1660 г. и до завершения на территории края крестьянской войны под предводительством С. Разина, монастырские власти рассматривали волжские промыслы в качестве вспомогательных, дополняющих основные дамские рыбные и соляные предприятия. Старцы еще совсем недавно небогатого среднего монастыря не располагали необходимым опытом для управления своими новыми обширными владениями. Надеинском Усольем распоряжались практически симбирские приказчики. Роль монастырских промышленников была невелика. С 1659/60 по 1673/74 гг. камским и волжским промыслами заведовал старец Зосима Льговский. Однако он в основном занимался организацией солеварения и рыболовства на Каме. В Надеинском Усолье перед Льговским отчитывались местные (присылаемые из монастыря) промышленники сдававшие ему деньги, приходно-расходные книги, соль и рыбу. Здесь он выступал скорее в роли контролера, чем организатора. По иному монастырские власти начала смотреть на Надеинское Усолье с конца 60-начала 70 гг. XVII в. после того, как у монастыря были взяты камские промыслы. Незначительное рыболовство в центре страны, на юге не могло компенсировать эту потерю. В этот период в политике соборных старцев по отношению к Надеинскому Усолью можно выделить несколько направлений.

Во-первых, была сделана попытка изменить сам статус владения. Из оброчного оно превратилось в вотчинное, подчиняющееся только центральным "царским" приказам.

Во-вторых, принимались решительные меры по дальнейшему развитию промыслового хозяйства. Из монастыря направили крупные суммы денег для "заведения волжского промысла". В целях активизация промысловых работ на Волгу были посланы одновременно несколько промышленников. В 166Э г. в Усолье находилось три промышленника, а за 1673 г. здесь побывало 6 монастырских старцев. Период обустройства промыслов завершился, примерно, в 1677 г.

В-третьих, монастырь пытался осуществить тщательную регламентацию и контроль за внутривотчинной жизнью. Особенно целенаправленно это проводилось в конце 70-90 гг. XVII в. после того, как была завершена перестройка промыслов. В документах имеются упоминания о "наказах", посылаемых в Надеинское Усолье, однако сам текст "наказов" до нас не дошел. О том, что власти метрополии в этих документах пытались до мелочей регламентировать и предусмотреть все жизненные ситуации, свидетельствуют тексты "наказов", направляемых в приписные монастыри .

В последней четверти XVII в. хозяйство Надеинского Усолья достигло наивысшего подъема. Оно являлось основным поставщиком рыбы для монастырского стола, денежных средств в казну монастыря. Руководство промыслами возлагалось на представителей высшего клира монастыря. В Надеинское Усолье посылались соборный старец Леонтий Моренцов, соборный старец Самуил Савинский, старец Боголеп Калуженин. Для контроля наезжали монастырские келари и архимандриты. Значительное количество дел, связанных с Надеинским Усольем, соборным старцам приходилось решать в самом монастыре.

В самом промысловом владении управленческий аппарат имел следующую структуру:

1) промышленники и, видимо, казначеи - высшие представители феодальной администрации на местах;

2) руководители отдельных отраслей хозяйства или отдельных операций: ватажские рыбные раздельщики, цренные и поличные мастера, трубные мастера и т.д. Они частично формировались из монастырских слуг, служебников и т.д., частично же - из местных жителей. К этой категории необходимо отнести монастырских подьячих, погодно присылаемых из метрополии;

3) местные выборные органы самоуправления - старосты, "соцкие", десятские и т.д.

Первое звено управления противостояло всем остальным. В его руках находились основные нити управления вотчиной.

Как правило, высшее звено руководителей формировалось из лиц духовного звания. Не существовало какой-либо системы в сроках пребывания и сменяемости их на промыслах. Видимо, назначение промышленников было аналогично утверждению на монастырских соборах строителей в приписные монастыри . Все действия старцев должны были проводиться в рамках "Наказа" но практически у них оставалось широкое поле для бесконтрольной деятельности. О полномочиях промышленников свидетельствовали так называемые "властины указы", присылаемые со старцами на промыслы. Центральной идеей такого указа была ясно выраженная, крепостническая по своей направленности, мысль о полном подчинении населения вотчины промышленнику, подтвержденная угрозой неминуемого наказания. Спорные дела жителей вотчины с представителями феодальной администрации свидетельствуют о том, что и население признавало "властиный указ и грамоту" основным документом, регулирующим отношения к вотчине .

С середины 80 гг. XVII в. помощь промышленнику в распоряжении денежными средствами осуществлял присылаемый из монастыря казначей. Во всех отраслях производства, в торговых экспедициях была организована строгая фиксация расходов и доходов. Эту функцию выполняли присылаемые из монастыря "погодно" подъячии . Они должны были присутствовать на ватагах и рыбных дворах при сдаче и приеме рыбы, на соляном промысле, на стругах при перевозке продукции, при сборе повинностей и т.д. В вотчине было налажено развитое делопроизводство - составлялись многочисленные приходно-расходные книги, оформлялись "порядные записи", различные сделки. Записи о расходах и доходах на промыслах, в городке, торговых экспедициях и т.д. объединялись и обрабатывались. Таким образом, получались приходно-расходные книги по всей вотчине. Порой эти книги пересматривались еще раз для составления более обобщающих "выписок", и уже они досылались для отчета в монастырь. Монастырские подъячии умели хорошо считать, и ошибки их сводились, в основном, к опискам. Составление таких книг и выписок из них, деятельность подъячих (их иногда заменяли целовальники) и казначеев служили препятствием для финансовых злоупотреблений со стороны промышленников, руководителей отдельных производств. Деятельность низшего звена управления - мирского - хорошо освещена в исторической литературе, и мы на ней специально останавливаться не будем.

Значительно меньше сведений об организации управления во владениях других центральных монастырей на территории края.

Возникает вопрос об оплате всей этой административной верхушки. Старцам - промышленникам Савво-Сторожевского и Ипатьева монастырей жалованье выплачивалось в самой метрополии. Промышленники Надеинского Усолья получали регламентированный оклад, складывающийся из собственно жалования и дополнительной оплаты за руководство промыслом. Величина годового жалования колебалась весьма значительно от 6 до 20 рублей. В эту сумму не входило питание. Старцу Ипатьева монастыря в одном из документов разъяснялось: "...таким как он старцам из монастырской казны зажилых денег не дается, а как они в монастыре в каких службах бывают тогда ч зажилые деньги дается".

Внутривотчинных сооров, так называемых "прикащичьих денег", в XVII в. не собиралось. Из монастырской казны оплачивался также труд казначеев и подьячих.

Для проживания монастырских старцев, приказчиков, казначеев и т.д. в вотчинах строились специальные монастырские дворы. Как правило, это были хорошо укрепленные сооружения - настоящие маленькие крепости. В первую очередь такие дворы - "городки" - должны были служить для защиты населения вотчины от кочевников.

Система управления монастырскими владениями преобразовалась в ходе проведения реформ начала XVIII в. Это явление было хорошо изучено в исторической литературе. Были описаны все монастырские вотчины, введен институт светских управляющих - приказчиков, управление сосредотачивалось в Монастырском приказе. Однако управленческие реформы оказали воздействие только на верхушку административного аппарата.