1.2. Рост населения в крупной вотчине

В процесса формирования населения церковно-монастырских владений можно выделить три периода: I - до середины XVII в.; II - конец 40 - середина 80-х гг. XVII в.; III - середины 80-х гг. XVII в. до начала душ в. Такое деление, в целом, соответствует основным этапам феодально-крепостнического освоения Симбирско-Самарского Поволжья и формирования на его территории землевладения духовенства.

До середины XVII в. на территории будущего Симбирского уезда и закамских земель Казанского уезда практически не существовало оседлого населения. Постоянные поселения возникли только на Самарской Луке, во владениях самарского домового патриаршего Спасо-Преображенского монастыря и ярославского гостя Надей Светешникова (Надеинское Усолье). На монастырских землях они появились в конце ХУ1-первой четверти XVII в. По описным книгам 1639-40 и 1641-42 гг. самарских воевод Ф. Племянникова и П. Загряжского в вотчине в русских и "чувашских" селах насчитывалось 210 дворов с 450 жителями мужского пола (средняя населенность двора 2,25). Ценные сведения о населении владения в середине XVII в. содержатся в переписной книге Самарского уезда 1646 г. За короткий период, прошедший после составления описных книг, численность его выросла вдвое. Монастырю в середине XVII в. принадлежало около 90% дворов сельских жителей всего Самарского уезда. Главным резервом роста населения были беглые. Первые сведения о них относятся к 1627-1631 гг., когда власти Троице-Сергиева монастыря потребовали вернуть в свою вотчину в Алатырском уезде крестьян, поводившихся на Самарской Луке "под Ласой горой" (с. Полторы). При составлении переписной книги Самарского уезда переписчики должны были отдельно учитывать людей, появившихся здесь за 5 лет до начала переписи. Таких, судя по записям, набралось около 100 человек (10% всего мужского населения). О своем прошлом, за кем и где они жили раньше, дали показания около 70 человек. Примерно 60% переселенцев были выходцами из Среднего Поволжья, более 30% - из нижегородского Поволжья. Остальные пришли также из сравнительно близлежащих уездов - Темниковского, Балахнянского и других. Эти показатели близки к тем, которые приводит С.В. Бахрушин при изучении источников формирования населения на территории Надеинского Усолья в 30-40 гг. XVII в. Таким образом можно говорить об устойчивости основных направлений и размеров миграционного потока. Сложнее судить о бывших владельцах переселенцев, что объясняется сравнительно слабой репрезентативностью источников. Подавляющее большинство переселенцев вышло из сельской местности (80%), остальные были посадскими людьми и казаками. Крестьяне и бобыли жили прежде на государственных землях - 5 семей (II чел. м.п.), дворцовых - 4-6%. монастырских - 4-14 %, поместных и вотчинных - 5-16%. Колебания населенности по отдельным селениям вотчины, значительный процент соседей, подсоседников, захребетников свидетельствует о продолжавшемся процессе заселения края. Вывод Н.В. Козловой о том, что беглые средневолжсдого региона в первой трети XVIII в. предпочитали селиться на землях, принадлежащих Дворцу применительно и для более раннего периода. После того, как земли Спасо-Преображенского монастыря перешли в распоряжение дворцового ведомства население за 1639-40 - 1646 гг. выросло более чем в два раза, а с 1671 по 1678 гг. оно увеличилось на 100 чел. м.п.

Второй этап, конец 40 - середина 80 гг. XVII в., характеризуется расширением территории формирования населения церкви, появлением новых источников роста. Вполне сравнимыми оказались показатели прироста жителей в церковно-монастырских владениях и интенсивно осваиваемых районах Симбирско-Самарского Поволжья. В 70-х гг. XVII в. зависимые люди духовенства составляли около одной трети всего населения Симбирского и Самарского уездов.

Продолжало увеличиваться население во владениях самарского Спасо-Преображенского монастыря. С 1646 по 1670-71 гг. число жителей выросло примерно на 200 чел. м.п. и достигло 1106 чел. м.п. (при средней населенности двора 2,5). Прирост шел вследствие естественного воспроизводства и в значительно меньшей степени, чем раньше, за счет беглых.

В нашем распоряжении имеются краткие сведения о населении владений патриарха (до рек Утке и Майне) и костромского Богоявленского монастыря. В 1658 г. по челобитью служилых людей Казанского, Свияжского и Тетюшского уездов был проведен первый крупный сыск беглых на территории Среднего Поволжья. В результате выяснилось, что большинство жителей патриаршей вотчины - около тысячи чел. м.п. - ранее проживали в поместьях и вотчинах вышеуказанных уездов. По сводным данным переписи 1678 г. 32 двора было во владениях костромского Богоявленского монастыря.

Наиболее полный комплекс источников, позволяющих исследовать демографические процессы, представлен по промысловому владению Савво-Сторожевского монастыря - Надеинскому Усолью. По сравнению с периодом, когда промысел принадлежал семье Светешниковых, в структуре населения произошли весьма несущественные изменения. Исчезла только группа "воинских людей", появилось значительное число "чувашских поселенцев". Большинство в вотчине составляли бобыли и работные в 1660 по 1686-87 гг. (к моменту составления писцовых книг) численность населения владения выросла не менее чем в два - три раза и достигла почти 1000 чел. м.п. Одним из основных источников населения Надеинского Усолья были беглые. В архиве монастыря сохранилось много спорных дел с окрестными помещиками и вотчинниками "алаторских других понизовых городов", требовавших вернуть беглых, принятых властями Надеинского Усолья. Поток беглых направлялся из северных соседних и северо-западных районов Среднего Поволжья - Алатырского, Казанского и других. Полученные данные подтверждают вывод исследователей о том, что освоение территории Симбирско-Пензенского района (по классификации Н.В. Козловой) во второй половине XVII в. шло, как правило, за счет внутренних миграций населения Среднего и Нижегородского Поволжья.

Поток беглых был настолько интенсивен, что порой в Усолье складывалось до 15 семей из владений одного помещика или вотчинника. Иногда сюда самовольно переходили жители из других владений того же монастыря. Получить точные данные о доле "принятых" промышленниками Надеинского Усолья трудно, но не остается сомнений в решающей роли их в увеличении численности населения промыслов.

Крупным источником формирования населения стал перевод людей из других монастырских владений. В Надеинское Усолье направляли отставных стрельцов, монастырских слуг и служебников, служек, конюхов, работников и т.д. Наиболее полный список переведенного населения дан в дозорных книгах Д. Вельяминова. В течение 5 лет за счет переведенных в вотчине прибавилось 28 дворов (57 чел. м.п.), что составляло 7% всего населения. Несомненно, что на протяжении 60 - первой половины 70 гг. XVII в. решающую роль в процессе заселения Надеинского Усолья играли беглые "вольные" переселенцы. Эта тенденция получила развитие уже при первых владельцах Надеинского Усолья. Во второй половине 70-начале 80 гг. монастырские власти все чаще прибегали к перемещению населения из центральных вотчин.

Начиная с 1683 г., вся территория правобережья южнее Симбирско-Корсунской черты до оборонительных сооружений так и не достроенной до конца Сызранской линии, а по берегу Волги почти до Саратова, оказалась в зоне интенсивного развития феодального землевладения с ускоренным протеканием демографических процессов. Это, несомненно, накладывало свой отпечаток на особенности формирования населения в монастырских вотчинах. Вслед за пожалованиями земель монастырские власти начали предпринимать энергичные меры по их заселении. В конце XVII - начале XVIII вв. значительное количество жителей появилось в вотчинах Новодевичьего, Вознесенского, калширского Вознесенского, костромского Ипатьева, Воскресенского Новоиерусалимского, Новоспасского монастырей. По приблизительным подсчетам в монастырских вотчинах Симбирско-Самарского края в этот период насчитывалось более 2000 дворов, причем во владениях Новодевичьего монастыря от 500 до 800, Савво-Сторожевского и московского Вознесенского более чем по 300, костромского Богоявленского около 200 дворов. Темпы роста монастырского населения в среднем были ниже, чем в целом по всему региону, но все да оставались весьма значительными. По данным первой ревизии, жители бывших и оставшихся за церковью владений, составляли не менее 18-20% всего населения Симбирского и Самарского уездов. Несомненно, что в начале XVIII в. это соотношение было значительно выше.

Характерно, что к началу XVIII в. на территории края существовали очень крупные, как по территории, так и по населению владения. В вотчинах Новодевичьего и Богоявленского монастырей жило в начале XVIII в. около 20% всего населения монастыря; Савво-Сторожевского и московского Вознесенского - более 15%, приписного к казанскому митрополичьему Дому кашлирского Вознесенского монастыря - 12-14%. Эти данные позволяют сделать предположение о постепенном переносе центра тяжести собственности ряда крупнейших монастырей Нечерноземного Центра на юго-восток, в пределы Среднего Поволжья.

В конце XVII в. изменился взгляд монастырских властей на принципы формирования населения. Если ранее оно в основном росло стихийно за счет неуправляемого потока беглых, а роль местной администрации сводилась к созданию льготных условий для вновь пришедших, то во второй половине 80-90 гг. XVII в. большинство владельцев предпринимало планомерные целенаправленные усилия по заселению своих земель. Прежний принцип формирования населения сохранялся с известными оговорками как основной только во владениях Савво-Сторожевского и кашпирского Вознесенского монастырей. Видима, велика его роль была в Новопречистенской вотчине Новодевичьего монастыря.

Пополнение людских ресурсов во владениях московских Вознесенского, Чудова, Новоспасского, подмосковного Воскресенского, в несколько меньшей степени Новодевичьего и костромского Богоявленского монастырей, осуществлялось путем перевода крестьян из перенаселенного в поземельного центра страны. Например, в делах Воскресенского Новоиерусалимского монастыря говорится о том, что на Волгу: ":перевеми крестьяне из монастырских вотчин, пятьдесят пять дворов". Сами крестьяне Новопречистенской волости уже во второй половина XVIII в. рассказывали "... налредь сего деды и отцы их, также из них некоторые. К самые престарелые уже имели жительство во Владимирском, Верейском Углицком уездах, в разных того Новодевичьего монастыря селах и в деревнях, а потом, в прошлых давних годах, нескольким числом душ, переведены и поселены в Ново-Пречистенской волости".

Уникальный комплекс источников, который состоит из 5 описаний, отражающих практику управляемого массового перевода жителей из владений в центральных районах страны в приволжскую вотчину, сохранил "в по московского Вознесенскому монастырю - В исторические литературе переселения такого рода практически не рассматривались, и поэтому имеет смысл остановиться на этом вопросе несколько подробнее. Подготовка к переселению людей началась зимой - в начале весны 1692 г., еще до начала распутицы они прибыли на Самарскую Луку. Это была первая партия переселенцев и, естественно, на новом месте им пришлось временно устраиваться в шалашах и землянках. Подавляющее большинство уходивших (60 дворов из 76) продали свои дворы и "дворовое хозяйство", скот, хлеб (озимые), тягло односельчанам или "пришлым". Меньшая часть (10 семей) продала или сдала все своим близким братьям, отцам за "подмогу" (определенную сумму денег). И, наконец, семей ушли из дворов своих родителей, оставляя им тягло. Таким образом, мы наблюдаем переселение, в первую очередь, самостоятельных ворохозяев. Не отмечается стремление убрать из вотчины "лишнее" население путем перевода "брата от брата, сына от отца". Как правило, переселенцам удавалось полностью продать свое имущество, что свидетельствует о перенаселенности монастырских владений центра. Средства, полученные от продажи хозяйства, составляли от 2-3 до 35 рублей. Из -54 семьи получили минимальные средства для обзаведения на новом месте (до 10 рублей). Перевод крестьян осуществлялся "по властину взу", равномерными группами из ряда сел и деревень Владимирского узда. Новоселам выдавалась ссуда на приобретение посевного зерна и азу зхе определялось тягло. Практически никаких особых льгот на новом месте жительства крестьяне не получали. В последующие годы движение населения также шло из сел и деревень Владимирского уезда. В концу XVII в. переселенцы-крестьяне составили подавляющее большинство жителей вотчины. Количество принятых беглых было незначительным. При изучении перераспределения жителей в вотчинах Вознесенского монастыря мы наблюдаем только одну категорию населения - крестьян. Нет бобылей, очень мало подсоседников, захребетников, соседей. Новоселы сразу же основывали свои дворы. Происходило как бы "чистое переселение", при котором не было подселенцев, не нужно было "прятать" беглых по дворам.

В качестве одного из вариантов политики переселения можно назвать деятельность властей костромского Ипатьева монастыря. В самом конце XVII в. монастырские старцы обнаружили в "низовых разных городах" около 550 человек, бежавших из монастырских вотчин Владимирского и Костромского уездов "от хлебных недородов". Монастырь не решился возвращать их обратно и разместил на пожалованных и выманенных землях в Симбирском уезде. Несколько позднее, в конце первой четверти XVIII в., аналогичным путем поступили власти суздальского Спасо-Ефимьева монастыря, поселив беглых крестьян на нанятых и выманенных землях в Казанском и Симбирском уездах. Довольно часто крестьяне, бежавшие из монастырских вотчин в центре страны, сами приходили к старым хозяевам во владения Симбирско-Самарского Поволжья. Такие факты наблюдались в вотчинах Савво-Сторожевского, Новодевичьего, московского Вознесенского монастырей.

Как и раньше приток беглых был весьма интенсивен. Однако их прием в конце XVII в. был связан со значительными сложностями. А.Г. Маньков, рассматривая организацию сыска беглых как в целом по стране, так и по отдельным регионам (в том числе и по Среднему Поволжью) после Уложения 1649 г., отметил, что в 30-90 гг. XVII в. ожесточилась правительственная политика, направленная против бегства. Последствия этой политики существенным образом подорвали приняты формирования населения монастырских владений. В 60-первой половине 80 гг. XVII в. власти Савво-Сторожевского монастыря, находившиеся под покровительством царского дома, практически игнорировали многочисленные жалобы светских феодалов о незаконном приеме беглых. В конце же 80 и особенно 90 годах они уже не могли противостоять усилившемуся напору многочисленных сыщиков, наездам дворянских отрядов. В 1694 г. монастырю удалось только добиться, чтобы сыщики не были в самой вотчине, а оставались в ближайших городах и селениях - Самаре, Сызрани. Кроме того, сыщики не должны были собирать "пожилые деньги" за принятых беглых. Однако и это не помогало. В 1699 г. монастырские власти вновь жаловались, что от сыска "... промысел разорился вконец ..." "а крестьяне и бобыли ... разбредаются ...". Только за последнее десятилетие XVII в., по дошедшим документальным источникам, в Надеинском Усолье было проведено три сыска беглых.

На всем протяжении изучаемого периода бегство из приволжских вотчин духовенства было незначительным. Однако, известны и исключения в 1709 г. при осмотре Каменской слободы Ипатьева монастыря Симбирского уезда оказалось, что все жители, ранее "собранные" монастырскими властями из беглых, покинули вотчины "развезя дворы". Подведем некоторые итоги. На протяжении всего XVII в., и особенно второй его половины, происходил постоянно нарастающий процесс формирования зависимого церковно-монастырского населения на территории Симбирско-Самарского Поволжья. Динамика роста численности жителей владений церкви была значительно интенсивней, чем в целом по стране, но отставала от у ровня, характерного для изучаемого региона. До середины 80-х гг. XVII в. главным источником увеличения численности населения были беглые. Процесс перераспределения происходил в основном в ареале Среднего и нижегородского Поволжья за счет владений светских феодалов. В конце 80-90 гг. XVII в. по абсолютным размерам начинает преобладать такой источник, как перевод крестьян из монастырских вотчин, находившихся в центральных районах страны. В этот период наблюдаются наиболее высокие темпы прироста населения.