Поистине экстраординарная активность была проявлена купцами в приобретении земли. Скупались крупные имения дворян и башкир-вотчинников, мелкие клочки земли крестьян, мещан. Особенно обогатились купцы во время правительственных пожалований земель дворянам. "Правительственный вестник" сообщал в 1870 г., что за семь лет - с 1854 по 1860 гг. - дворянам было роздано в Самарской губернии 142 тыс.дес., а в последующие 7 лет еще 749 тыс. Значительная часть этих земель почти тотчас же переходила через продажу купечеству, в руках которого сосредоточилось до 700 тыс.дес. На1861 г крупнейшими арендаторами казенных земель были купцы: Мальцев (116 395 дес) Полеводин (116 011 дес.), Харитонов (98 468 дес.), Шихобалов (92 844 дес.), Вощакин (79 502 дес.), Емельянов (72 885 дес.), Молгачев (63 658 дес.), Тареев (40 394 дес.), Зиновьев (32 696 дес.), Кузьмина (57 332 дес.), Бороздин (54 237 дес.), Медведев (21 500 дес.), Корепанов (15 тыс.дес.), Задков (6 703 дес.), Кочетков (16 392 дес.) и др.

Засевали все эти земли крестьяне. Они пытались бороться за право аренды, но безуспешно. Спор крестьян с купцами за землю, значительно повысивший цены, привел вскоре к их резкому падению, так как наступил рубеж, за которым субаренда для крестьян стала невыгодной, и они отказывались от земли. Спекулянты, особенно мелкие, разорились. Крупные съемщики понесли убытки, оставшись с неснятыми землями на руках, заводить свои посевы было тем более убыточно. Грот писал, что мог бы привести более 50 фамилий из самарских жителей, занимавшихся съемами и посевами, из которых 20 оказались через то формально несостоятельными на сумму более 800 тыс.руб., а остальные 30 понесли от своих земельных операций убытки на сумму около 1,3 млн.руб., не говоря уже о множестве мелких спекулянтов.

Самыми крупными скупщиками земли, в руках которых находилось три четверти купеческого землевладения, были восемь крупнейших семей - Мальцевы, Шихобаловы, Курлины, Аржановы, Корепановы, Плешановы, Ковригины и Сапожниковы. К 1868 г. у Мальцева с Корепановым собственных земель было 150 тыс., к ним арендовалось еще более 300 тыс.дес. казенных и около 50 тыс. дворянских. Таким образом, Мальцев "сотоварищи" держал в руках население двух южных уездов. На самарском земельном рынке то появлялись, то исчезали фамилии ловцов удачи, которые в случае везения наживали миллионы, но чаще попадали в долговую яму.

В ходе мобилизации земли в губернии в пореформенный период землевладение купцов удвоилось. В 1877 г. им принадлежало 261 имение площадью 658 466 дес., а в 1905 г. - уже 527 площадью 1 212 430 дес. Особенно крупными были владения купцов в Николаевском (398 276 дес.), Новоузенском (290 418 дес.) и Бузулукском (241 741 дес.) уездах.

Покупки земель купцами устойчиво росли до начала 80-х гг. Так, в 1863-1872 гг. они приобрели 488 участков в 474 612 дес., а в 1873-1882 гг. - 599 участков в 1 020 136 дес. Затем покупаемые имения измельчали: в 1883-1892 гг. приобретено 867 участков площадью 457 591 дес. Резко упала общая площадь купленных земель. Именно в этот момент купцов обошли по всем статьям крестьяне, приобретшие 2 502 имения площадью в 567 945 дес.

Средний размер купеческого землевладения составлял в 1877 г. 2 522,9 дес., а в 1905 - 2 300 дес. На смену дворянской латифундии шла не менее грандиозная латифундия купца. Новые помещики показали себя еще более худшими эксплуататорами, воспринявшими весь арсенал прежних методов. Правда, особенности таких хозяйств никто пока специально не изучал, и оценки в литературе даются самые приблизительные, основанные. Я главным образом, на свидетельствах земских статистиков. Представляется бесспорным, что: при всем внешнем сходстве эксплуатация крестьян старым помещиком-барином и новым хозяином земли из купцов была различной. Менялась психологическая подоплека отношений, исчезала патриархальная атмосфера. Уже в этом заключалась колоссальная, перемена, которая очень больно била по крестьянину. Его положение утрачивало устойчивость, рушились привычные стереотипы и ценности, иллюзии насчет завтрашнего дня. Это создавало у него впечатление общего ухудшения положения. Крестьяне-старики, вспоминая прежние времена, говорили, что "при барине было лучше".

В 70-х гг. XIX в. в Новоузенском уезде купцы вели "большие торговые дела, занимаясь посевом пшеницы. Они арендуют на год несколько тысяч десятин нови; около июня они посылают по Волге из Самары, Симбирска, Казани целые артели рабочих для поднятия этой земли плугом; а весной они опять посылают пахарей, чтобы те потом засеяли и заборонили поле. В жнитво туда из разных мест отправляются массы народа для заработков. Перед нами весьма типичная картина хозяйствования крупного арендатора, который мог даже и не посещать свои посевы. Его интересовала прибыль от урожая независимо от того, где и как он был выращен. Это хищническое спекулятивное землепользование постепенно уступало место правильному сельскохозяйственному производству на собственной запашке - экономической. Определенным рубежом был, по-видимому, период конца 70-начала 80-х гг., когда купцы перешли к экономическому хозяйствованию.