"КУДА ТОПОР, СОХА И КОСА ХОДИЛИ..."

Долгие годы после присоединения Среднего Поволжья к России на территории края существовали только редкие казачьи зимовки и стоянки, в укромных местах прятались ватажные строения русских рыболовов, да за сотни верст приезжали сюда "наездом" в свои угодья мордва, чуваши и татары.

Лишь после строительства Самары, под ее защитой, в конце XVI-начале XVII вв. на Самарской Луке появились первые постоянные селения. Основывали их беглые русские крестьяне, уходившие на Волгу от тяжести феодальных повинностей, малоземелья и бедности центральных уездов страны.

Первые деревни и села устраивались, как правило, под эгидой крупных собственников: церковных феодалов и "гостей"-промышленников. Трудности обживания совершенно неизведанного места, без подмоги со стороны соседей или богатого покровителя выпадали чрезвычайные.

В Самарском крае первой трети XVII в. появилось два крупных центра расселения оседлых. Один занимал всю восточную часть Самарской Луки; второй, так называемое Надеинское Усолье. располагался на западе "большой" Самарской Луки.

Подгорная восточная часть Луки была очень удобна для расселения. Со всех сторон этот равнинный район защищали широкие воды волжской излучины и труднопроходимые, поросшие лесом горы. Местность находилась "под Самарой", под защитой гарнизона крепости. Здесь возникли древнейшие селения Самарского края Рождествено, Подгоры, Ильинское. Первое упоминание о деревне "под Лысой горой", то есть о Подгорах, относится к концу 20-х гг. XVII в. Для того, чтобы защитить, предупредить жителей этих селений от внезапного прихода "воинских людей", к западу устроили караулы. Под защитой караульного острожка возникло еще одно селение - деревня Ново-Подкараульная. По соседству с Подгорами жители из уже возникших селений основали деревню Выползово. Так сложилось начальное ядро старейших русских селений края. Они лежали на открытом месте, рядом с пашенными массивами, а появившиеся почти одновременно маленькие деревеньки мордвы и чувашей - Шелехметь, Борковка, Торновое, Чуракаево - прятались в укромных местах за лесами и буераками, среди гор, занимали неудобья. В конце 30-х-начале 40-х гг. во всех этих селениях насчитывалось 210 дворов, около 900 человек.

Бывшие беглые составляли костяк сел и деревень, численность которых росла достаточно быстро. По переписи 1646 г. только русское население восточной части Луки составило более 300 дворов.

По мере роста селений в них обустраивались владельческие дворы, примитивные оборонительные сооружения, храмы. Деревня Подгоры по названию церкви получила новое название - Ильинское, по той же причине Ново-Подкараульная стала селом Архангельское.

В западной части Самарской Луки, рядом с соляными источниками, в 30-х гг. XVII в. возникли слободы Верхнеусольская, Нижнеусольская и Усольская. Здесь обосновались работные люди из Соли Камской, Костромского уезда; крепостные крестьяне, слуги и прислужники гостя Надей Светешникова. Большинство жителей слобод составили беглые, "гулящие" люди, пришедшие в Усолье "своей охотой". В середине 40-х гг. занятых на промысле, в сельском хозяйстве, в обороне насчитывалось более 100 человек.

В 1640-х гг. в центральной, до этого неосвоенной, части Самарской Луки появилось несколько небольших помещичьих деревень: Моркваши, Осиновый Буерак и Ширяев Буерак. Они располагались в укромных, защищенных местах волжского побережья.

Возникшие в первой половине XVII в. селения оказались в уникальном положении. До начала 80-х гг. они находились как бы на острове, отделенном от основного ареала оседлого населения России кочевьями степных народов.

В 50-х-начале 80-х гг. Самарская Лука оставалась основным и единственным районом формирования оседлого населения. Наиболее активно начала осваиваться центральная часть полуострова, земли, принадлежащие государству. Народная колонизация самотеком пробивала все запреты, сыски и розыски, представляя основного "поставщика" населения. Попытки феодалов организованно переводить своих крестьян из других вотчин случались редко. Наибольшее количество переселенцев в эти годы давали близлежащие уезды - Симбирский, Алатырский, Свияжский, Казанский. Миграционные потоки из дальних районов, из центра страны резко сократились.

Наряду с русскими переселенцами значительными группами переселялись мордва и чуваши.

Переселенцы, как правило, не меняли статус, оставались крепостными, государственными, ясачными, дворцовыми; но на какой-то период улучшали свое положение.

В подгорной восточной части Самарской Луки поток переселенцев оседал в старых селах Рождествено, Подгорах и других.

Значительный рост населения и возникновение новых поселений - Жигулевки, Переволок и других наблюдался в Надеинском Усолье. Помимо русских здесь начали селиться чуваши, основавшие деревни Старый Теплый Стан, Новый Теплый Стан на Ногайском ключе и прочие. По писцовым книгам 1686-87 гг., население Усолья составляло около двух тысяч человек.

Наиболее интенсивно осваивалась в эти годы центральная часть Самарской Луки, где возникло около десятка чувашских и мордовских поселений: Березовый и Сосновый Солонцы, Старая Аскула, Бахилов Буерак (Бахилово), Винная на Ключе (Винновка), "Мордвиная", "Карамол" (Кармалы) и другие. О времени возникновения некоторых из этих селений можно сказать более точно. Так, 22 лая 1652 г. самарскому воеводе били челом "черемисины" с просьбой разрешить им поселиться "за государем на оброке в Самарском уезде на диком поле в Брусянских вершинах у ключа". Им разрешили "дворы поставить и под пашню заложные земли распахать". В 1660-61 гг. "чуваши" уже существовавшей к тому времени деревни Аксулы получили грамоту "на новую пустошь землю, на Сосновый Солонец". Так возникла одноименная деревня. Определить, кто жил в этих "чувашских", "мордовских", "черемиских" селениях, довольно трудно. Местная администрация учитывала прежде всего податное население, его социальные категории, а уж напоследок этническую принадлежность. Мордву записывали чувашами, чувашей черемисами, а то и скопом: "мордовские и чувашские деревни".

Мордовскими были прежде всего деревни, расположенные на востоке Самарской Луки, немного в ее центральных районах - Яблонная, Винная. Чуваши основали все деревни Надеинского Усолья и большинство селений центральной части Луки.

Мордва и чуваши Самарского края продолжали оставаться язычниками. Какой-либо целенаправленной политики христианизации среди них в XVII в. не проводилось.

Селения, принадлежавшие помещикам, хотя и несколько разрослись, все же оставались малонаселенными, занимая тесные поляны и межгорные урочища по волжскому побережью. Ни одно из них не стало селом, ни в одном из них не было выстроено в XVII веке храма.

Новый этап складывания населения Самарского края, освоения ранее пустынных пространств начался в 1680-х гг., когда после строительства Сызрани сравнительно безопасными для обустройства стали земли за пределами Самарской Луки, на правобережье Волги.

К концу XVII-началу XVIII вв. оказалось заселенным все Сызранское правобережье. Кроме слобод приборных служилых людей: Печерской, Усинской, Подвалья, Губино и других, - на волжском побережье оказались такие крупные монастырские поселения, как Новодевичье, Городище; в глубине района, западнее Сызрани, Кузмодемьянское, Рачейка и Студенец; помещичьи села и деревни - Дмитриеве, Троицкое, Богородское.

Новые селения возникли в западной части Самарской Луки: Кольцове, Валы, Большая и Малая Рязань.

На правобережье, и в первую очередь на Самарской Луке, становилось "тесно". Приходившие в конце века чуваши и мордва вынуждены были устраиваться "за валом" Старозакамской черты, на левобережье. Так сложился комплекс левобережных селений на землях Новодевичьего монастыря: Хрящевка, Сускан и другие. Когда у игуменьи монастыря спросили грамоту с подтверждением старинных прав на переселенцев, та не смогла ее представить, отговорившись, что грамота сгорела.

Вольная крестьянская колонизация края продолжалась, но ее темпы резко упали. Изменилась общая ситуация в стране. Правительство жестче контролировало розыск беглых, что весьма затрудняло нелегальный уход населения. К тому же Самарский край, его освоенные территории наконец-то вошли, слились с основными районами земледельческого расселения в Среднем Поволжье, и на новых землях в полной мере начали проводить все крепостнические мероприятия правительства.

Тем не менее поток вольного народного населения оставался весьма значительным, вырос по своим абсолютным размерам. Например, в конце XVII в. старцы только одного костромского Ипатьевского монастыря обнаружили в "низовых городах" около 500 беглецов из монастырских вотчин Владимирского и Костромского уездов "от хлебных недородов" ".

Наезды сыщиков превращались в настоящее бедствие и для хозяев вотчин и для жителей. В 1699 г. власти Надеинского Усолья жаловались, что от сыска "...промысел разорился вконец... а крестьяне и бобыли... разбредаются".

Значительное распространение в конце XVII в. приобрел перевод крупными феодальными владельцами своих крестьян из центральных уездов страны в новопожалованные приволжские вотчины. Спустя полвека крестьяне рассказывали: "...напредь сего деды и отцы их, также и из них некоторые, но самые престарелые уже имели жительство во Владимирском, Верейском и Углицком уездах, в разных того Новодевичьего монастыря селах и деревнях, а потом, в прошлых давних годах... нескольким числом душ, переведены и поселены... в Ново-пречистенской волости...".

Участились массовые переселения крестьянских семей их владельцами, и тогда беглых чужаков в селениях по сути не встречалось. Например, при основании сел Городище (Костычи) и Кузмодемьянское (Старая Рачейка), власти Вознесенского монастыря перевели на Самарскую Луку и в Сызранское Поволжье более 200 крестьянских дворов.

Так сложилась в XVII в. система сельских поселений Самарского края: крупные, хорошо устроенные, с храмами, промысловыми заведениями и господскими дворами русские монастырские и дворцовые села; небольшие, прячущиеся в укромных местах, между лесами и горами чувашские и мордовские деревни, как правило ясачные или частновладельческие; также сравнительно малочисленные, расположенные в урочищах и на полянах волжского побережья помещичьи селения. После 1683 г. прибавилась категория слобод служилых людей, как правило, крупных, с большими земляными наделами, быстро обзаводившихся своими церквями. Темпы роста населения края к концу XVII в. значительно выросли, но все же плотность населения заметно уступала ранее освоенным уездам Среднего Поволжья. На протяжении всего XVII в. край оставался заселяемым регионом и только к концу века начался некоторый отток населения.

К началу 1700-х гг. просторы Самарского Заволжья еще не освоили земледельцы, здесь велось исключительно кочевое скотоводство. Постепенное освоение земель осуществлялось в основном беглыми помещичьими, государственными и дворцовыми крестьянами. В этом процессе принимали участие также вольные люди, но их количество по сравнению с XVII в. значительно сократилось из-за проведения подушных переписей ("ревизий") населения и введения паспортов.

Бегство крестьян в Поволжье, начавшееся в XVII веке, продолжалось и все следующее столетие, но районы притока беглых изменились. Теперь их основная масса направлялась на юго-восточную окраину Поволжья и вглубь Заволжья. Уходили из центральных районов страны и с уже освоенной горной стороны Волги в надежде найти спасение от малоземелья, налогов и поборов, барщины и других повинностей.

Особенностью освоения Самарского края являлось то, что оно по-прежнему осуществлялось как русскими людьми, так и народами Поволжья - мордвой, татарами, чувашами. Национальные особенности групп переселенцев сказывались при выборе ими мест под жилье. Русские крестьяне всегда обустраивались на открытой местности, в низине, удобной для земледелия. Выходцы из поволжских народов - вблизи лесов, а нередко даже в самих лесах, где они помимо земледелия могли заниматься бортничеством и охотой.

Положение первых поселенцев в Заволжье было тяжелым. Крестьянские жилища, пашни, скотные дворы часто подвергались набегам кочевников. Беглых преследовало правительство, и на протяжении XVIII в. против них направили более ста указов. К середине века по России в бегах числилось свыше 200 тыс. помещичьих крепостных. Значительная их часть бежала на Волгу. В 1733 г. в Среднее Поволжье была направлена Сенатская экспедиция, получившая задание водворить всех беглых на прежнее место жительства, "а оставшее строение после всех тех беглых крестьян... разорить и сжечь, дабы впредь никакова пристанища быть не могло".

В 1736 г. в Самаре, Сызрани и других городах Среднего Поволжья учреждали заставы и разъезды для задержания беглых и возвращения их владельцам. Во второй половине XVIII в. действовала "Комиссия сыскных дел от Казани до Саратова", основной задачей ее являлись "сыск и искоренение воров, разбойников и беглых людей".

Немало слобод и крепостей, заселенных беглыми и вольными людьми, возникло вдоль укрепленных линий. Так, по свидетельству властей, на месте Черемшанской крепости первоначально обосновались "беглые и беспутные гуляки и плуты". Преследуя беглецов, правительство было вынуждено в особых случаях, ввиду острой нехватки рабочих рук в Заволжье и Приуралье, легализовывать их проживание в крае. Например, в 1742 г. Сенат разрешил не выселять беглых крестьян, обнаруженных в селениях по Самарской линии. В качестве компенсации их бывшие владельцы получали рекрутские квитанции в счет будущих наборов в армию.

В новые поселки Самарского Заволжья принудительно высылались из всех губерний России "непомнящие родства", то есть беглые, чье происхождение и владельцев власти в ходе следствия не могли установить. "Непомнящие родства" являлись одним из разрядов государственных крестьян. Их селили, как правило, в одни слободы вместе с "содержащими ландмилицию".

Считаясь по необходимости с вольным освоением новых земель, государство предпочитало все же такие формы переселения, которые позволяли контролировать этот процесс. Для заселения малообжитых районов Заволжья принудительно перемещались не только "непомнящие родства", но и другие категории государственных, а также дворцовых крестьян. Так в 1703 г. по указу правительства в Сергиевск перевели 100 крестьянских семей из дворцовых сел Среднего Поволжья.

Все же гораздо чаще инициаторами переселения выступали сами казенные крестьяне, но во избежание конфликта с властями они ставили местную администрацию в известность о своем намерении. Чиновники были вполне удовлетворены этим, так как при таком варианте переселенцы не терялись из виду налогового ведомства и других государственных органов. Заложив село, поселенцы припускали, как правило, к себе новых жителей.

В октябре 1764 г. новокрещены из мордвы нескольких деревень Пензенского уезда подали прошение о том, что "отпущены они от мирских людей для прииску и поселению за малоимением при тех их жительствах земли, если где они отыскать могут... Они и отыскали в том Самарском уезде при деревне Семейкиной, ибо де той деревни новокрещены и все обыватели на свою крепостную землю принять к поселению и пожелали". В подтверждение этой просьбы жители Семейкиной обратились в Самарскую канцелярию: "Всепокорно просим, дабы поведено было вышеписаных новокрещен из мордвы к нам в подушный оклад определить, ибо мы желаем в той нашей деревне построить вновь церковь божию".

Земледельческое освоение происходило главным образом путем мирного расселения русских крестьян и представителей малых народов Поволжья на свободных и купленных у башкир землях. Поселенцы разных национальностей жили в добром соседстве друг с другом, постепенно возникали села и деревни со смешанным национальным составом. Все это способствовавло взаимообогащению культур всех народов.

Так на территории современного Похвистневского района переселенцы из государственных крестьян основали чувашские деревни Питтипель (Ганькино), Рзи яль (Рысайкино), Стюхино, Султангулово, Аверкино, Ибряйкино, Чекалинка, Скородумовка, татарские - Кутлугушево (Похвистнево), Али аул (Алькино), мордовские - Алешкино, Большой и Малый Толкай, Ега, Ключи (Архангельское) и другие. Аналогично шло заселение других районов края. В северных и центральных уездах будущей Самарской губернии сложились сплошные массивы мордовских поселений, перемежающиеся русскими и чувашскими селами и деревнями, в северных и восточных уездах компактными группами оседали татары.

Названия многих существующих и доныне сел и деревень донесли до нас имена первопоселенцев из XVIII в. В Шенталинском районе Подлесная Андреевка названа по Андрею Лукоянову. В Похвистневском районе названия Ибряйкино, Аверкино, Ганькино сохраняют память о Борисе Алексееве (языческое имя Ибрай), Аверьяне Андрееве (Аверка), Гавриле Степанове (Каник Яшкин). Селу и райцентру Клявлино дано имя от Клевле Чюрекеева (Василия Иванова в крещении), селу Саперкину Исаклинского района - Сапера Тоимекеева (Савелия Борисова). Перечень этот можно продолжить...

Для хозяйственного освоения заволжской степи, лежавшей к югу от Самары, правительство Екатерины II стало привлекать раскольников и иностранных колонистов. Старообрядцам были отведены земли по берегам Волги, Иргиза, Еруслана и других рек. Весьма выгодные условия переселения привлекали в Россию массу колонистов, в основном немцев. С 1764 по 1800 гг. на территории будущих Николаевского и Новоузенского уездов ими было основано 57 колоний на луговой стороне Волги и по ее притокам.

До 1736 г. действовал закон, запрещавший покупать и продавать башкирские земли. После его отмены земледельческое освоение северо-восточных и восточных районов Самарского края пошло быстрее. Башкиры вынуждено уступили земли своих дальних кочевий, ограничившись пределами внутренней Башкирии. Часть была продана государственным крестьянам, но в основном эти земли скупались у башкир за бесценок помещиками. К примеру, в 1755 г. капитан Толстой приобрел у башкир земли по реке Кинель и ее притокам окружностью в 250 верст всего за 40 рублей.

Дворянское землевладение в крае расширялось также в результате царских пожалований, распродажи участков вдоль потерявших свое военное значение укрепленных линий и засечных черт, признания за помещиками самовольно занятых угодий. Не останавливались дворяне и перед насильственным захватом земель. Так помещица Ермолаева при поддержке высоких покровителей вытеснила из Исакова (Николаевского) проживавших там татар и башкир, а их земли присвоила. На свои новые земельные владения помещики активно переводили крепостных крестьян из менее плодородных и малообеспеченных угодьями районов.

"В новопоселенном сельце Успенском, Кротовка тож" надворный советник И.Е.Кротков разместил 29 душ мужского пола из Пензенского уезда, полученных в приданное за его женой. Недалеко, "в деревне новопоселенной Липовке", обосновались сразу 9 мелких помещиков (отставные сержанты, капралы, гренадеры, драгуны), переведя сюда каждый от 2 до 7 душ мужского пола из уездов Симбирского, Казанского, Ряжского, Ярославского; в той же Липовке с ними соседствовали однодворцы из Симбирского, Пензенского, Казанского, Алаторского уездов. У некоторых из них были собственные дворовые люди и крепостные крестьяне, которых поселили здесь же.

Не останавливались дворяне и перед незаконным приемом беглых. Большинство поселенцев Старого Буяна, владения майора Г.Я.Дмитриева, составляли крестьяне разных помещиков, ушедшие от своих хозяев. Последние, даже разыскав их, предпочли не возвращать ненадежных подданных на прежнее место жительства, а оформить их продажу Дмитриеву; беглые вновь стали крепостными, но другого хозяина. Таким образом, помещичья колонизация, поощряемая правительством, сопровождалась распространением и укреплением крепостничества.

Активное участие в освоении и заселении Среднего Поволжья принимало дворцовое ведомство, через которое осуществляли свои вотчинные права крупнейшие землевладельцы России - царь и члены его семьи. Так, в 1710 г. в районе Старо-Закамской черты образовалась Черемшанская дворцовая волость из 5 селений. В отличие от дворца или помещиков, монастыри в XVIII в. перестали играть прежнюю роль в освоении Самарского края.

Накануне Крестьянской войны 1773-75 гг. процесс освоения Самарского края охватил немалую территорию, за исключением южных и юго-восточных районов, где земледельцев еще почти не было. На освоенных землях проживало уже около 100 тыс. человек. Дворяне и чиновники составляли 1% населения, горожане 2%, военно-служилые сословия (казаки, калмыки, Черкассы и др.) 20%, крестьяне 77%. Очень пестро выглядел национальный состав жителей: русские 44%, народы Поволжья (татары, мордва, чуваши) 46%, калмыки более 8%, украинцы более 1% .